Инициатором подготовки данного материала несколько лет назад выступила хозяйка клуба «Аргамак» из Приморского Феодосийского района Ирина Воробьева. Но по иронии судьбы данная статья, не вместившая в себя все собранные мною сведения о коневодстве данного региона, была передана одной из редакций практически накануне «крымских» событий. И ввиду оных так и не вышла в свет.

Я не считаю, что политические события должны влиять на нашу память. И открываю блог именно этой статьей. Дабы отдать дань тем коневодам, которые создавали славу этой отрасли. Ибо лошади и связанное с ними для меня – вне политики.

Многие считают, что лошади в Крыму – это неотъемлемая часть туристической индустрии. Не отрицая этого, отметим: конные прогулки, предлагаемые в различных частях полуострова – это еще не вся конная инфраструктура региона. И история коневодства и конного спорта на полуострове длинна и интересна.

В течение многих веков народы кочевых племен, сменявшие друг друга на полуострове, занимались коневодством, разводя табуны имевшихся  местных лошадей -бахматов  и тех, которых приводили с собой с востока. Восточные аргамаки на фоне количества местных лошадей являлись «штучным товаром» и были первыми представителями  культурных пород лошадей в коневодстве Крыма.

«Страна эта не производит очень породистых лошадей: они низкорослы, с большим брюхом», — отмечал венецианец Иосафато Барбаро, бывавший в XV веке в крымских степях. «Это особенная порода коней, плохой стати, некрасивых, но чрезвычайно выносливых и неутомимых, — два столетия спустя написал француз Гийом Левассер де Боплан. — Переходы в 20—30 лье без остановок под силу лишь этим бахматам».

После присоединения Крыма к России сюда стали завозить и представителей других пород. «Лошади черноморской породы имеет шею плотную и короткую, голову большую. Она крепко сложена, сильна, тверда на ногах,  неразборчива в корме, чутка и памятлива, при всем этом, однако ж, дика и своенравна и больше имеет нужды в узде, чем в шпоре». (Историк И. Д. Попка). Неприхотливость и выносливость делало черноморскую лошадь – как и татарских лошадей, также веками выращиваемых в Крыму местным населением, незаменимой в разъездах и пригодной для участия в военных походах. И именно выносливые и неказистые лошади народной селекции составляли основное количество конского поголовья на полуострове и во время праздников становились одним из главных украшений: их выставляли на бывшие всегда популярными народные скачки. Но скачки как ипподромные испытания в этом регионе не проводились до начала 19 века. «Скачки от казны», т.е. именно скаковые испытания племенных лошадей в Херсоне, Екатеринославле и Симферополе были впервые организованы в 1829 году.

А как же любимые нами статные породистые кони? Неужели ранее их в Крыму никто не разводил?

Они действительно имелись на полуострове в достаточно ограниченном количестве. Но в 1844-1849 гг. начала действовать Таврическая земская случная конюшня, где использовались жеребцы, поставляемые государственными конными заводами. Плату за случку с породистыми жеребцами, содержавшимися в ней, с населения не взымали.

Организация ипподрома в Крыму была требованием своего времени. К этому периоду многие из Таврических дворян уже имели свои конные заводы. В 1837 году на губернских скачках побывали члены императорской семьи – и позже скачки на ипподроме  стали называться «царскими». Кроме Симферополя, «царские» скачки проходили  в Бахчисарае. В тот период они были многогитовым: одни и те же лошади соревновались между собой в 2-3 заездах, организованных с получасовыми перерывами. Это позволяло выявить не только самую быструю, но и самую выносливую лошадь.

О значительности  скачек  свидетельствует  факт назначения данного мероприятия генерал-губернатором. «Его сиятельство г. Новороссийский и Бессарабский генерал-губернатор граф М.С.Воронцов изволил назначить для конской скачки в г. Симферополе 12-е число октября сего года, о чем для всеобщего сведения и объявляется», – писала газета в 1842 г. В военное время 1854-1856 гг. нигде в Таврической губернии "царских", скачек не было.

Постепенно власти пришли к выводу, что скачки положительно влияют на развитие коннозаводства Крыма. Главным для допуска к участию в скачках считалось происхождение и место выращивания лошадей. В 1869 г. решением уже Таврического земского Собрания было постановлено «внести в смету 570 рублей на скачки, но только с тем, чтобы на них допускались лошади исключительно коннозаводчиков Таврической губернии и только тех, кто имеет заводы, состоящие минимум из 30 лошадей». С 1880 г. на призы уже ежегодно стали выделять по 800 рублей. Спустя три года вновь внесли изменения: «На скачку должны быть допускаемы жеребцы и кобылы жителей Таврической губернии, имеющих в пределах губернии завод или табун, но не менее как из 10 кобыл». Тогда же впервые прописали требования по возрасту для выступавших лошадей. К испытаниям допускались жеребцы  от 4 до 10 лет,  кобылы до 8 лет. В распоряжение Скакового общества управа передавала серебряную вазу с изображением герба губернии и с надписью «Приз Таврического губернского земства», с обозначением времени испытания. Стоила она 300 рублей. Тогда же было решено и выполнено устройство павильона /вероятно, трибун/, а расстояние заезда увеличили до 8 верст. 

Все эти меры по развитию скакового спорта привели в конце XIX века к созданию Таврического скакового общества. 9 апреля 1881 года министр внутренних дел утвердил его устав.

К проведению ипподромных испытаний и развитию коннозаводства в Крыму имел отношение и великий князь Дмитрий Константинович, в апреле 1898 г. ставший почетным членом Таврического скакового общества. Эти сведения лишь подтверждают – тогда в Симферополе проводили именно скачки, так как заводчики рысаков организовывались в «общества охотников конского бега».

Самое большое количество наград на Симферопольском ипподроме получили кони завода Фальц-Фейнов. Только с 1885 по 1903 гг. их лошади  выиграли призовых  99418 рублей и 34 серебряных кубка общей стоимостью 5875 рублей.

Члены семейства Фальц-Фейнов было знатными коннозаводчиками. Фридрих Иванович Фейн в период Крымской войны активно помогал армии России продовольствием, фуражом, лошадьми. Но коннозаводством увлеклись его потомки, в числе которых Густав Иванович  и Фридрих Эдуардович Фальц-фейны.  Вероятно, они были в реди тех, от кого получал помощь Крымский конный полк, существовавший с 1874 по 1906 год.

К 1904 году у семьи Фальц-Фейнов числилось уже четыре завода.Наиболее крупными были: завод А.И.Фальц-Фейна в Таврической губернии с численностью кобыл в 30 маток; В.Э. Фальц-Фейна в Херсонской губернии, Аскания-Нова с поголовьем в 94 матки; Ф.Э.Фальц-Фейна, также распологавшийся в Аскании-нова, в 65 маток (взято из «Списка частных конских заводов в России, 1904 г).

Занимаясь коннозаводством, представители рода Фальц-Файнов были активными участникамикрупных сельскохозяйственных выставок, в том числе Всероссийской выставки животноводства в Херсоне в 1903 г; Одесской выставке в 1884г; херсонской земской сельскохозяйственной и промышленной выставке 1890 г; Южно-русской областной сельскохозяйственной, промышленной и кустарной выставке 1910 г в Екатиринославле; Таврической сельскохозяйственной и промышленной выставке в Симферополе в 1875 и 1888гг; выставке верховых и сельско-рабочего сорта лошадей в Джанкое в 1912 г, ежегодных выставках в 1893 – 1912 гг в Каховке. Представлялись лошади табунные. Рабочие, скаковые, чистокровные и полукровные.

В период с 1884 по 1903 год на выставках и за поставку ремонтных лошадей было получено 55 наград: 18- золотых, 22 – серебряных, 7 бронзовых и 8 похвальных отзывов. Результаты выставок положительно сказывались и на продаже лошадей, осуществляемой Фальц-Фейнами; цена за лошадь составляла от 100 до 1000 и более рублей.

В качестве экспертов по коневодству Фальц-Фейны многократно избирались в члены выставочных комитетов в Каховке.

В России в середине XIX в. живописи появляется новый самостоятельный жанр — иппический. И состоятельные коннозаводчики заказывают художникам портреты своих лучших лошадей. В 1903 и в 1905 гг Григорием Константиновичем Ушковым в Крым приглашался живописец А. Н. Комаров - писать портреты метисов и орловских рысаков. Г.К. Ушков получил в наследство от отца имение Форос в Крыму и решил превратить это место в процветающий курорт. Среди прочего он перевёл из Москвы конюшню беговых лошадей, устроил ипподром, крытый манеж, две гоночные площадки. Но затем увлечение закончилось, и лошадей вернули в Москву. Для художника А. Н. Комарова полученный опыт оказался бесценен, впоследствии он очень пригодился художнику при написании серий картин для Дарвиновского музея. Именно здесь, в Крыму, живописец изучил американских и орловских рысаков: «Я понял, постиг красоту этой породы, этих могучих коней с лебединой шеей, волнистым хвостом, точёными сильными ногами, с тёмными большими глазами на костистой голове. Лошади сказочные, лошади, на которых хочется посадить Илью Муромца или Добрыню Никитича».  И именно такие – сказочные и могучие - лошади принесли славу коневодам Крыма. Именно с именем крымчанина и его знаменитого рысака связана главная слава коневодства дореволюционной России.

«я обратил на него внимание при следующих обстоятельствах: на Старой Башиловке конюх бил и дергал какую-то большую и серую лошадь, упавшую на панель; (я) подбежал, возмущенный жестоким обращением с лошадью, и тогда, остановив конюха, узнал, что лошадь зовут Крепышем». (М.М.Шапшал, «Лошадь столетия», 1936).Но до той исторической встречи в Москве мало кто мог предположить, что из «комара» - именно так за имевшиеся недостатки экстерьера называли Крепыша в заводе Афанасьева - получится столь великолепный ипподромный боец, которого будут провожать из  конюшни на ипподромный круг в поводу, в сопровождении вооруженной охраны, под присмотром пеших  владельца и наездника.

Породистые лошади с крымских больших и малых заводов во время революции в большинстве случаев не уцелели: они были необходимы кавалерии /и не только/ как барона Врангеля, так и советской власти.  "В марте 1920 года, - вспоминал ветеринарный врач Государственной конюшни М.М. Елшин, - во времена Врангеля,... бегам и скачкам не было конца, ...этому благоприятствовала обстановка. Близко находился Симферопольский ипподром".  Белоснежный  Цилиндр, на котором барон Врангель планировал победный въезд в Москву, был оставлен им в Севастополе при отступлении. Это был жеребец стрелецкой породы, признанной в императорской России одной из лучших специализированных верховых пород. Особой популярностью эти лошади пользовались у офицеров. Позже Цилиндр, сын светло-серого красавца Ценного, стал одним из родоначальников терской породы.

В начале  ХХ века была предпринята попытка возрождения в Симферополе всей коневодческой отрасли.  По решению Наркомзема Крыма был создан Крымский конный завод, существовавший с 1918 по 1932 гг. Он находился в 64 километрах от Симферополя, в совхозе Чоты тогдашнего Карасубазарского, нынешнего Белогорского района. До революции на этом месте находился завод помещика Рудя. Именно здесь – в Крымском конном заводе -  после революции работал М.М.Шапшал с некоторыми детьми и внуками орловского Крепыша.

            В этот же период – после 1920 года – попытались восстановить Заводскую конюшню, построенную в феврале 1896г. Когда-то в ней содержалось 73 породистых жеребца, в том числе всемирно известные английские дербисты Абуаер, Лувье, Спарциат, Тезей. Через три десятилетия – после революции и гражданской войны - здесь остались только орловские рысаки Лондон и Лунь,  а также полукровные верховые, рожденные в украинских заводах Беловодской группы  Гривенник и Господарь.

При перекомплектации поголовья этих конюшен в них находились стрелецкие Цилиндр и Ценитель – в 1924 году переданные на Кавказ. Здесь же в 1922 году началась племенное использование английского Тагора. Его отец -  рыжий жеребец Флореал, внук  знаменитого английского скакуна Сен Саймона, был рождён в конном заводе М. И. Лазарева. Флореал оставил значительный след в российском коннозаводстве. Несмотря на то, что большая часть его потомства исчезла во время Гражданской Войны, найденный в 1920-х годах в Крыму его сын Тагор, 1915 г.р., оказался отличным производителем и продолжателем линии Флореала, которая существует по сей день.

Достоверно известно, что первые ставки жеребят от Тагора были получены в Крыму. Это  дербист  Терек 1-й (от Гарсоньер); победитель приза СССР Титан (от Спреи); победительница приза им. М. И.Калинина кобыла Трильби (от Мэри Тэд). Спустя три года Тагор был передан для использования в Хреновской и Чесменский конные заводы, а  в 1930-м Крымский конный завод окончательно расформировали. Большинство его лошадей попали в хозяйства России и Украины, часть лошадей осталась на племенных фермах в Крыму.

После революции и гражданской войны скачки стали менее помпезными и более массовыми. Теперь в Симферополе проводились и  рысистые бега, постепенно став доминирующим видом испытаний. В годы Великой Отечественной войны Крым дал армии лошадей – около 15 тысяч голов. Когда противник захватил полуостров, поголовье конезаводов выпустили на волю. За время войны количество «свободных» лошадей уменьшилось, кони одичали, но с тех пор в Крыму появились крымские дикие лошади, существовавшие еще и в 70-е годы.

 В 1944 году, после освобождения,  приступили к восстановлению колхозного хозяйства.  Приводили с фронта раненных лошадей, собирали другую живность для создания колхозных ферм. Так, в артели «Красный Вестфалец» /С.Кировское Черноморского района/ 1933 году на 3 животноводческих фермах и племенной конеферме содержалось 948 голов крупного рогатого скота, лошадей и свиней. Работали 2 кузницы, 2 столярно-шорные мастерских. В апреле 1944 года, после освобождения полуострова, в разоренном хозяйстве «Красный Вестфалец» насчитывалось 6 лошадей, 33 коровы, 9 телят. В тот период в колхозе было 35 трудоспособных человек.

С  развитием города в послевоенный период конюшни Симферопольского ипподрома оказались на одной стороне оживленной улицы, а ипподромный круг – на другой. С увеличением числа автомобилей все чаще персоналу конюшен приходилось ловить по улицам города перепуганных рысаков, потерявших при пересечении дороги своих наездников из качалок. Симферопольский ипподром с его спусками и подъемами все больше становился непригодным для резвой езды. К 1960 году он прекратил свое существование. Территория ипподромных кругов была использована под застройку. Но на противоположной стороне улицы сохранились  конюшенные строения царских времен, которые пощадили события и время. Здесь нынче расположена конно-спортивная школа, руководителем которой является Руслан Абзалов.

После закрытия Симферопольского ипподрома лошади некоторых племенных хозяйств Крыма отправлялись на скачки в другие регионы республики. Так, в 1970 году 6 лошадей совхоза «Большевик» проходили испытания на центральном ипподроме в Киеве.

 За два десятилетия после распада крупнейшей страны многие хозяйства отказались от разведения племенных лошадей или перестали существовать вообще. Бесконтрольная охота на диких лошадей Арабатской стрелки привела и  к их полному исчезновению. Канули в лету племенные фермы совхозов и колхозов, одиноко виднеются в степи остатки строений одного из бывших конезаводов. Крым стал преимущественно известен своими прогулочными конюшнями, использующими в большинстве случаев местных лошадей и принимающими туристов в курортный сезон.

Среди тех, кто сегодня в Крыму занимается разведением и подготовкой к соревнованиям породистых спортивных лошадей -  Анатолий Григоренко из Заречного, Александр Михадюк из Ялты, Евгений Войноровский из Бахчисарая, Юрий Аскаров из Новой Эстонии Красногвардейского района и другие. Лошадей буденовской породы разводят на конно-спортивной базе "Бурульча" в Белогорском районе Крыма под  руководством   Виталия Степаненко. В январе 2014 года – в восточном календаре отмеченного как год лошади – новый конно-спортивный клуб «Декамерон» открылся в Симферополе. Его особенностью стали лошади  ахал-текинской и арабской пород: те самые восточные аргамаки, которых начали приводить на полуостров еще в давние скифские времена.

.